27/01/2009 16:54
Борис Фаликов: В плену у матрицы (Общество)
Русская православная церковь на Архиерейском соборе определилась с тремя главными кандидатами на патриарший престол. Теоретически к ним может добавиться четвертый, которого имеет право выдвинуть Поместный собор, но он вряд ли сильно повлияет на сложившуюся ситуацию. Казалось бы, теперь мы можем заняться прогнозами - что сулит церкви тот или иной выбор. Как бы ни так.
Ни у одного из кандидатов нет предвыборной программы, которую можно было бы подвергнуть анализу. Есть только наши представления, некая аура, которая возникает вокруг этих известных имен.
Впрочем, широкой публике хорошо известно лишь одно из них - митрополита Кирилла. Именно его назвали участники недавнего опроса общественного мнения, которых социологи пытали на предмет их предпочтений при выборах нового патриарха. Треть высказала предположение, что им будет Кирилл. Но вот незадача, имен его конкурентов они практически не знали. Подозреваю, что и про митрополита услышали лишь благодаря его энергичной предвыборной кампании, которую он, по всем правилам политологической науки, провел в январе месяце. И показал себя во всей красе во многих печатных и Интернет СМИ. Получается, что у церкви есть лишь один публичный политик, и он заслуженно опередил в три раза своего ближайшего соперника на Архиерейском соборе митрополита Климента.
Митрополит Кирилл говорил много и красноречиво, но понять из его речей, что же он собирается делать, было крайне трудно. Причина проста. Как и положено умелому политику, он пытался склонить на свою сторону как можно большее число избирателей. Традиционалистам обещал не проводить реформ и не якшаться понапрасну с инославными. Либералам говорил, что церковная демократия, она же соборность, вещь нужная и хорошая. А властям предержащим подсказывал, в чем причины экономического кризиса (конечно, в человеческой алчности), а поскольку это имеет отношение к морали, то без помощи церкви государство будет как без рук. Да и кто станет успокаивать народ, буде он озлится на своих беспомощных вожатых.
Митрополит Климент предпочел действовать втуне и явно не преуспел. А о его мечтах и планах и вовсе ничего неизвестно. Даже о брате его архиепископе Тобольском Димитрии публика узнала больше в связи с разоблачениями закулисных интриг братьев-архиереев неистовым «кирилловцем» дьяконом Кураевым.
Довольно тихо отсиживался в далеком Минске и третий претендент митрополит Филарет. Разговоры шли лишь о том, что он может оказаться приемлемой для большинства епископата компромиссной фигурой (возраст плюс благожелательный нрав), если борьба между главными конкурентами будет угрожать церкви расколом. Но угроза оказалась ложной и необходимость в компромиссной фигуре отпала - в результате Филарет получил совсем немного голосов.
Помочь в нелегком деле прогнозирования может то, что три претендента являются равноправными соавторами церковной системы, которая сложилась вокруг покойного патриарха Алексия II. Все они его ближайшие единомышленники и принимали непосредственное участие в ее создании. Систему эту можно назвать «административной». Алексий II сотоварищи положили немало сил, чтобы церковь стала хорошо управляемым механизмом. Сделать это удалось путем выстраивания управленческой вертикали, в чем церковь опередила власть светскую. И подобно последней пожертвовала для этого демократией. Проведение поместных соборов, согласно изменениям в уставе 2000 года, было поставлено в полную зависимость от решения соборов архиерейских. Синод упрочил свою власть над архиереями, а те над подведомственными епархиями. В ходе церковного строительства пришлось пожертвовать общинным его измерением, жизнь в приходах практически не развивалась. Зато отношения с другой властной структурой - светской - наладились отменно. Одна чиновничья вертикаль всегда хорошо поймет другую.
Самое интересное, что одним из первых административный тренд в русском православии подметил протоиерей Александр Шмеман еще в конце 60-х годов, причем на примере русской православной диаспоры. «На наших глазах возник и воцарился в Церкви тип епископа, священника, мирянина, захлебывающегося в "административном восторге", потерявшего - благодушно и безболезненно - саму "печаль по Боге", вполне удовлетворенного какой-то космической консисторией, в которую на наших глазах превращается постепенно жизнь всей Православной церкви... В церкви воцарился и, повторяю, изнутри, а не только по внешнему принуждению, какой-то всеобъемлющий "референт" какого-то безличного "отдела", и мы начинаем любить эту казенщину, скуку и тоску, этот "иерархический страх", пронизывающий нашу церковь».
То, что такой процесс происходил и в русском зарубежье свидетельствует - он восходит к дореволюционной синодальной матрице, когда церковь была одним из казенных учреждений бюрократической глыбы русского государства. Именно ее и наследовала русская церковь по обе стороны разделяющих ее политических и культурных границ. Отмечу лишь, что у нас процесс этот достиг куда больших масштабов. Недаром во время воссоединения двух ветвей русского православия - отечественной и зарубежной - многие наши церковные деятели искренне удивлялись неторопливости своих партнеров. Что же они никак не решат этот вопрос с паствой, ведь руководство уже обо всем договорилось! Политические и культурные нормы западной среды обитания не могли не снизить уровня «иерархического страха».
Итак, три претендента на патриарший куколь являются единомышленниками в главном, и это позволяет догадываться о будущем облике РПЦ, кому бы из них не довелось этот куколь заполучить на Поместном соборе. Но люди они все-таки разные, и стиль поведения отличает их друг от друга. Об этом свидетельствует и то, как по-разному они провели свою предвыборную кампанию. А значит, возможны варианты.
Описание самой кампании я начал с победителя - Кирилла, теперь логичнее начать с проигравших. Митрополит Филарет являет собой тип умеренного православного традиционалиста. Он хороший теолог и возглавляет Синодальную богословскую комиссию РПЦ. На этом посту он проявил терпимость и не стал объявлять еретиком священника Георгия Кочеткова, как того требовали православные фундаменталисты. Любовь к богословию и преклонный возраст в какой-то мере роднит его с нынешним папой римским Бенедиктом XVI. Напомню, тот тоже был выдвинут в качестве компромиссного кандидата на папский престол. Немалую роль сыграли в этом его традиционализм и преклонный возраст. Но, возглавив католическую церковь, Бенедикт проявил недюжинную волю и стал воплощать свои идеи в жизнь. Это наложило отпечаток на деятельность Ватикана, по прошествии трех лет видно, что эпоха Иоанна Павла II ушла вместе с ее творцом. Вряд ли такая перемена произошла бы в РПЦ, воцарись на патриаршем троне митрополит Филарет. Традиционализм вкупе с благодушием переменам не способствуют.
Митрополита Климента также трудно представить поборником перемен. Он эффективный церковный бюрократ, идеальный служитель властной вертикали. В этом духе он и пытался воплотить в жизнь свой основной церковный проект - введение Основ православной культуры в школьную программу. Он упорно лоббировал его во властных структурах, полагая, что это единственный путь к успеху. То есть пытался влиять на общество через голову общества путем закулисных интриг. Результат оказался негативным. Наше довольно безразличное к религиозным вопросам общество проявило удивительное единодушие и оказало ОПК посильное сопротивление. В конце концов, заняло выжидательную позицию и государство, разумно рассудив, что не стоит ссориться с интеллигенцией по такому вопросу. И так отношения складываются не лучшим образом. Церкви это нужно, вот пусть она сама и добивается.
И только с митрополитом Кириллом дело обстоит несколько иначе. Да, он плоть от плоти той церковной системы, творцом которой является наряду со своими товарищами и конкурентами. Но есть в психологическом складе этого образцового церковного иерарха одна черта, которая отличает его от них. Это та самая любовь к публичности, которая так ярко проявилась во время предвыборной кампании. Именно она может подвигнуть его вступить в открытый диалог с обществом, а не действовать через его голову, проводя в жизнь церковные интересы с помощью государства.
Одно может потянуть за собой другое. Вертикаль по определению не умеет договариваться с горизонталью, а лишь навязывать ей себя. В светской политике это иногда срабатывает, современные политтехнологи изобрели немало способов промывания мозгов. Но религиозная сфера предполагает свободу, веру насильно не навяжешь. «Паломник - не невольник». Поэтому для нормального разговора с обществом церкви придется кое-что менять внутри себя. А именно - выстраивать общинное измерение, которым она так долго пренебрегала. Церковная община и приход являются органичными ячейками гражданского общества на Западе, что позволяет тамошним церквам налаживать с ним равноправный диалог.
Но сумеет ли митрополит Кирилл вырваться из плена всемогущей матрицы, которую сам помог возродить, остается под большим вопросом.
Постоянный адрес новости:
http://news.rufox.ru/texts/2009/01/27/80572.htm
Источник:
Чтобы оставить комментарий, вам необходимо авторизоваться! Если у Вас еще нет аккаунта, то Вы можете получить его прямо сейчас!