Да не судимы будете

В местные СМИ информации об этом событии практически не попало, что еще больше подогрело интерес обывателя. Что произошло на подступах к краевой администрации, кого вылавливали в сквере им.Жукова в тот день крепкие парни в погонах, зачем сажали в автобус, куда отвезли людей, против чего они протестовали? Одной из участниц митинга была предпринимательница из города Геленджика Елена Малец.

Редко кто из женщин отваживается рассказывать публично о своей личной жизни, тем более об имущественных делах семьи. Елена Алексеевна Малец внутренне этот рубеж для себя перешагнула, пришла в редакцию. Коварство, обман, подлог, шантаж, корыстная любовь, лжесвидетельство и чиновничий произвол, обрушившиеся в последнее время на ее голову, начались с заурядной романтической женской истории.../p>

На городском рынке в Геленджике всяк местный житель знает миловидную улыбчивую продавщицу в рыбном ряду – Лену Малец. Любит она свое дело, и покупатели ее любят за простодушный добрый нрав. Задержался как-то у прилавка мужчина симпатичный, представительный, Владимир Сурков. Познакомились, подружились. Елена одна воспитывает сына. Как и всякая нормальная женщина в глубине души надеялась встретить свою «половинку», устроить свою судьбу, а попала в ловко расставленные сети.

– В 1996 году мы стали жить с Владимиром в гражданском браке. Владимир Петрович нигде не работал, все не мог найти дела по душе. Я сочувствовала, как могла, поддерживала мужа и морально и материально. В те годы многие мужики без дела слонялись, – вспоминает Елена. – В 1997 году зарегистрировались. Я всегда мечтала жить на земле, в собственном доме, муж не возражал. Тогда все казалось по плечу. Работала, не покладая рук, без выходных и праздников. Вместе присматривали подходящий дом. Договорились, что дом будем покупать совместно, вложив в него каждый по половине стоимости, и оформим право собственности на двоих. В конце 1997 года сложились и купили недостроенный дом за 408 млн. неденоминированных рублей. Договор купли-продажи зарегистрировали у нотариуса. Каждый из нас выступал в качестве равного покупателя. Перед этим Сурков продал свою квартиру продавцу дома. Стоимость квартиры не превышала четверти стоимости домовладения. Через полтора года мы выкупили излишек земли при доме, – ведет нас Елена по перепетиям своей неудавшейся судьбы, раскладывая на столе один за другим подлинники документов.

Достраивать дом и благоустраивать двор ей пришлось самостоятельно, вложила еще 260 млн. рублей, что составляло тогда сумму большую, чем половина суммы, уплаченной за дом. Сурков подал на развод, а в суде заявил, что к супруге не имеет имущественных претензий. Не сложилось, не срослось. Но душевные раны доверчивой женщины оказались мелочью по сравнению с тем, что ждало ее дальше.

Спустя несколько месяцев, Владимир Петрович подал в суд на раздел имущества и признание сделки частично недействительной, якобы, совершенной под влиянием заблуждения. Сурковым было заявлено, что дом куплен на добрачные средства, в доказательство этого им была представлена справка о покупке нескольких сертификатов Сбербанка на предъявителя. В качестве свидетеля был вызван продавец дома. Расписку, написанную в день суда, после перерыва на обед, в том, что продавец, якобы, брал деньги не при нотариусе, а у Суркова и не деньгами, а сертификатами, даже не включили в перечень документов. (Кстати, Сбербанк вел учет только покупателей именных сертификатов, неименные сертификаты, о которых идет речь в справке Сбербанка, обращались без какой-либо регистрации в Сбербанке).

Дело было направлено на рассмотрение судье Геленджикского городского суда Л.И.Хрипуновой. Судья отказала Суркову в иске в полном объеме, признав, что сделка не была совершена под влиянием обмана, но неожиданно (тогда так казалось) приняла решение об определении доли супругов в их собственности, что вообще не являлось предметом рассмотрения, указанным в исковом заявлении. Это прямо запрещается нормами процессуального материального права (определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда РФ от 31 декабря 1992 года). По определению судьи Л.И. Хрипуновой (ныне утратившей статус судьи) доля Малец составила 1/21 общей долевой собственности, а Суркова – 20/21. Примерно как в культовом фильме «Свадьба в Малиновке», где герой Папандопуло делил награбленное барахло: «Это мне, это опять мне, это снова мне…». Непостижимым образом практически весь дом достался одному Владимиру. При том, что на суде нотариус подтвердила, что супруги уплатили за покупку дома наличными и поровну. Проведена была государственная регистрация сделки, Малец и Сурков в договоре купли-продажи выступают не как супруги, а как покупатели. Тем не менее, по собственной инициативе, судья делит имущество между супругами, хотя об этом никто из них ее не просил. Чем обаял судью Хрипунову Владимир, и так разгневала Елена, которую лишили ее законной доли, остается только догадываться. В маленьком провинциальном городке на этот счет немало досужих домыслов.

Следующий суд, под руководством председателя городского суда Г.В. Чурсиной и вовсе определил долю Малец в доме, общей площадью 255, 6 кв. метров, в 3 кв. метра и выселил её из дома, за ничтожностью её доли в общедолевой собственности. Так Елена Малец, вышедшая из больницы, где она лежала во время судебного заседания и не имела возможности защищаться, оказалась, что называется, бомжом. Лицом без определенного места жительства. Ей, фактически построившей дом на собственные средства, суд назначил издевательскую компенсацию в 28,9 тысяч рублей. Судья Г.В. Чурсина мотивировала свое решение наличием в собственности Малец двухкомнатной квартиры. До покупки дома Елена жила с сыном в общежитии. А граждане, проживающие в общежитии, считаются, в соответствии с законом, не имеющими жилья. Бывший же супруг дом поспешил предусмотрительно продать.

Напрасно Елена Малец подавала в канцелярию Геленджикского суда заявление с просьбой о переносе судебного заседания в связи с болезнью. За больной был установлен местными медиками контроль, и когда те убедились, что угроза жизни очень велика, женщину госпитализировали. Позже, по словам Елены, на заявлении появились подозрительные исправления даты, а в деле – объяснительная работника канцелярии, принимавшей заявление:

– Мое дело в Геленджикском суде рассматривали несколько судей: В.А. Краснопеев, В.А.Короткий, П.А. Попов, Б.Н. Садов. И никто из них не счел нужным вникнуть по существу в откровенные правовые ляпсусы, очевидные даже непосвященным в юриспруденцию, – возмущается Елена Малец.

Три года ее и ее сына не регистрировали в «собственной квартире». Мытарства и унижения, которые пришлось вынести, ее не сломили. За время судебных тяжб приобрела Елена незаменимый опыт, а самое главное, лишилась последних иллюзий о том, что живет в правовом государстве. Обращения в краевой и Верховный суд, краевую и Генеральную прокуратуру результатов не принесли. В мае 2006 года Елена Малец подала 2 заявления в геленджикский городской суд на обжалование этих решений в надзорном порядке. Второй месяц заявления лежат без движения. Но она уверена, что рано или поздно справедливость восторжествует. Таких, как Елена, в Геленджике, Темрюке, Краснодаре, Гулькевичах немало. На местах появились правозащитные организации. Теперь уже не отдельные граждане, а целые организации требуют от Правительства проведения судебной реформы. Очередной митинг протеста в Краснодаре намечен на 22 июня. В рядах протестующих будет и Елена Малец. Ей терять уже нечего...

Автор Ирина ГЛАГОЛОВА, Краснодар-Геленджик